Не изменяй любви - Страница 30

Он знал! Сердце ее замерло, она почти не дышала. Конечно, он знал. К нему возвращалась память. Медленно и неосязаемо, словно кружившаяся над ними звездная пыль.

— С самого первого дня я постоянно думал о том, как ты прекрасна. Я… — Он запнулся и глубоко вдохнул. — Я мечтал о тебе. Разумеется, я не имел на это права, но ничего не мог с собой поделать.

Лесли все еще не осмеливалась заговорить, опасаясь потревожить это тоненький ручеек возвращающейся памяти. Пусть он превратится в поток, в наводнение, молила она про себя. Пусть он не иссякает, пока Даниэль не вспомнит все.

Он отпустил ее волосы и слегка наклонил голову. На лице его появилось чуть озадаченное выражение. Удивление звучало и в его голосе, когда он опять заговорил:

— Странно, не правда ли? Все эти мечты не покидают меня, несмотря на то что случилось. Тот вечер разбил вдребезги мою жизнь, но не смог выбить из головы все эти фантазии. Они так же мучительно-реальны, как и прежде. Я по-прежнему представляю, как бы я сжал тебя в объятиях, какой вкус у твоих губ, как затрепетало бы твое тело, когда я…

Прежде чем Лесли успела опомниться, с губ ее слетел тихий стон, а рука, вопреки ее воле, легла на колено Даниэля. Ей так хотелось напомнить ему, что его фантазии были гораздо большим, чем просто игрой воображения, неизмеримо большим… Но она только и смогла произнести:

— О, Даниэль…

— Удивительно, насколько живо я представляю себе все, что касается тебя, — глухо продолжал Даниэль — Мне известно, что, когда ты захочешь, чтобы я тебя обнял, голос твой будет звучать именно так.

— О, Даниэль… — опять начала Лесли и вновь, не в силах договорить, умолкла.

— О чем я мечтаю сейчас, — вдруг сказал Даниэль, взяв ее руку в свою, — так это о том, чтобы ты меня поцеловала. — Он наклонил голову и чуть приоткрыл свои чувственные, созданные для смеха и любви губы.

Она хорошо помнила вкус этих губ. Но вспомнил ли он ее губы? Если она сейчас его поцелует, сможет ли этот поцелуй, как в сказках, пробудить его дремлющую память? Внезапно Лесли показалось, что тело ее лишилось бренной оболочки, оголив нервы. В ее душе, как в ожившем вулкане, бурлила лава эмоций.

— Поцелуй меня, Лесли, прошу тебя. — На самом деле он уже не просил — он приказывал, повелевал, и Лесли чувствовала, что не сможет долго противиться исходящей от него магической силе. Даниэль не сделал ни малейшего движения в ее направлении — он знал, что в этом нет необходимости. Зачем ему вслепую искать ее лицо, ее губы? Она сама подарит ему этот поцелуй.

Медленно, словно опасаясь, как бы кипящая лава не выплеснулась до поры, не хлынула на него неудержимым потоком, Лесли потянулась к Даниэлю, желая лишь одного — чтобы ее поцелуй остался маленькой теплой каплей любви.

Вначале казалось, что Даниэль принял ее невысказанное условие. Когда их губы соприкоснулись, он на какое-то бесконечное мгновение замер, благосклонно принимая этот дар любви. Но стоило Лесли шелохнуться, пытаясь прервать затянувшийся поцелуй, как все изменилось. С низким глухим стоном он схватил ее голову обеими руками и впился в ее губы, заставляя Лесли, позабыв о сдержанности, ответить ему со всей силой переполнявшей ее страсти.

— Занятное зрелище, должен вам сказать.

Замечание прозвучало так неожиданно, дико, невероятно, что в первое мгновение Лесли не поверила своим ушам. Но уже в следующую секунду, вырвалась из рук Даниэля, словно перепуганная школьница, она поняла, что слух не изменил ей, — у скамейки стоял Джек Стиворт собственной персоной.

— Отец! — Она судорожно сглотнула и попыталась взять себя в руки. — Что ты здесь делаешь?

— Вот так-так. — В голосе Джека слышалась обида. — В кои веки пришел проведать м-м-мою м-м-маленькую любимую девочку и получил такой вот прием, — чуть заикаясь ответил он.

— Тебе следовало позвонить! — Лесли хорошо знала, что означает это заикание. Отец был пьян. После двух недель воздержания, когда она уже начала надеяться, что потрясение, вызванное гибелью Симона, оказалось для него благотворным, он опять пребывал в своем обычном состоянии. Кроме того, Лесли было хорошо известно, чем может быть вызвано его неожиданное появление в эту пору. Отец опять играл и, как всегда, проигрался в пух. И вот он здесь и сейчас, по своему обыкновению, начнет клянчить деньги. Оставалось только уповать, что он еще достаточно хорошо соображает, чтобы дождаться, пока они останутся вдвоем.

— Следовало позвонить? — На лице Джека расплылась понимающая улыбка, и он захихикал, будто услышал нечто чрезвычайно остроумное. — Хочешь сказать, не вовремя явился?.. Но, по правде говоря, я даже доволен, что все так получилось. Очень рад узнать, что вы с Даниэлем такие… такие хорошие друзья. Мне нужна помощь, и, наверное, твой друг Даниэль сможет помочь мне лучше, чем ты, моя девочка.

— Папа, — строго остановила его Лесли. — Давай пойдем и поговорим в доме. Вдвоем.

— Не знаю даже, как быть, — с вызывающей иронией усомнился Джек Стиворт. — Боюсь, что, учитывая размеры постигшего меня несчастья, твои карманы окажутся слишком мелкими.

— Достаточно, папа! — резко оборвала его Лесли, ужаснувшись степени его бесстыдства. Судя по всему, в поцелуе, невольным свидетелем которого он стал, старый Джек углядел гораздо больше, чем она предполагала. Неужели он рассчитывал, что после смерти одного брата он сможет вымогать деньги у другого? Внезапно в ней вспыхнула холодная ярость: — Пошли! Даниэлю не интересно выслушивать твои жалобы.

— Отнюдь, — решительно заявил Даниэль, вставая и отыскивая рукой свой костыль. — Очень даже интересно. — Он сделал неверный шаг вперед и вытянул перед собой свободную руку. — Идемте в мой кабинет, и пусть твой отец расскажет, что с ним стряслось.